Глава седьмая.
Охотник или жертва?
- Слышь, Пси... У нас со Свифтом вопрос один, - Конструкт перебирал стальным пальцем раскаленные уголья; все девятеро уже сидели в лагере отряда Феникса, Маранта, Орф, Омела, не по годам сведущая в скандинавской целительской дисциплине, Феникс и Свифт что-то разгорячённо обсуждали; Крио и Рэйф шептались в стороне, Альфа и Конструкт следили за костром.
- Я слушаю, Конструкт.
- Мне никак на ум не идет, как эти повстанцы не раскусили твой план побега? У них же были телепатические, эти, хреновины.
Альфа усмехнулся - его присутствие явно положительно влияло на мышление Конструкта.
- Просто дело в том, Конструкт, что человек способен мыслить на трех уровнях разума: сознание, подсознание и душа. Омегатор же анализирует лишь поверхностные мысли объекта. Мне же составило никакого труда выносить свой план на подсознательном уровне. Вот и весь фокус!
- А как получилось, что Армагеддон вновь вернулся в строй? - вмешался Рэйф, - Ведь эта листовка - его рук дело?
- Увы, в отряде конвоя оказался десяток ренегатов. Причем, те люди, на которых я больше всего надеялся, - псайкер вздохнул.
- Паралайз?, - имя оказалось незнакомо никому, кроме самих Альфы и Рэйфа
Кивок Пси показал Рэйфу, что тот угадал.
Наступила тревожная тишина.
Которую вскоре прорезал свист прямо над ухом каждого из мутантов. Орф оглянулся и увидел крепко вошедшую в дерево прямо за ним стрелу. В темноте закопошились какие-то мрачные тени, и неожиданно на поляну выскочили вооруженные до зубов люди бандитской внешности с татуированными руками, ногами, лицами, спинами; некоторые из них были облачены в повстанческие серые тряпки. Маранта взвизгнула, потому что один из неизвестных выскочил прямо перед ней и с хищным оскалом направился было к перепуганной девочке с тесаком наперевес, но в лицо ему ударила волна раскаленной плазмы, и нападающий в агонии рухнул на землю. Феникс сдул пламя с кончиков пальцев. На секунду все замерли, но в следующее мгновение лес огласил боевой клич повстанцев, и те бросились с ожечточением на ошарашенных мутантов. Похоже, отряд Феникса был к этому более привычен, поэтому они раньше отреагировали на атакующих - Омела держала двоих бандитов корнями деревьев, Крио ледяными шипами усмирила еще троих, Рэйф либо набрасывал из невидимости на врагов удавку, либо пронзал их кинжалом. Когда же вся дюжина агрессоров была уничтожена, Феникс нашарил у одного в кармане холокарту, на которой были расставлены мигающие красные маркеры. Пси вышел из оцепенения и принялся изучать находку. Прищурившись, он изрёк:
- Похоже, эти дружелюбные полянки придётся обходить за версту, - голос его не выражал никаких эмоций. Телепат просто констатировал факт.
Из груды трупов вынырнул мародёрствовавший Орф с обрывком рукава одной из отвратительных серых гимнастёрок. Рэйф и Феникс почти одновременно рванулись заваливать советами псоюношу, но Свифт их опередил и сразу же со знанием дела заметил:
- Едва ли это Повстанцы...
На рукаве действительно вместо эмблемы Восстания обретался какой-то другой значок. Небрежный, нанесённый белой эмалью, а не вышитый, поэтому потёртый и облезлый. Молчавший до этого Пси-Альфа тихо обронил:
- Ищейки секты Ингибитора, - телепат тяжело вздохнул.
- А... Это не та ли секта, которая поставила перед собой "великую благородную цель" истребить всех EN? - Омела подняла глаза от пропитанного невинной кровью тесака одного из нападавших. Девушку коробило от одной только мысли, что могло произойти со всеми ними, отправься они спать незадолго до пришествия ищеек. Феникс, Пси и Рэйф не сговариваясь почти синхронно утвердительно кивнули. Убедившись в верности своего предположения, Омела снова опустила глаза. Её взгляд снова ранил блеснувший в траве клинок. "А что стало бы с Марантой, если бы... Феникс промахнулся?! Или не успел?!" - разум правнучки друида буквально кричал. Альфа закашлялся, невольно услышав столь эмоциональную мысль недавней собеседницы.
- Да Маранта ещё всех нас переживёт трижды! - успокоил он Омелу. И, хотя это было благородное негодование за небезосновательную теорию псайкера, все окружающие уловили в его голосе нотку почти родительской отчаянной заботы.
Орф с непонятной целью кивнул. После чего бодро пролаял:
- Лично я - спать. Меня не будить до следующей полуночи!
- А в случае крайней необходимости? Воздушная тревога? Дикие звери? - прищурился педант Рэйф.
- Тем более... - изрёк спальный мешок, уже содержавший Орфа.
Альфа хотел было напомнить Маре, что и ей пора бы отправляться ко сну. Но, как оказалось, она уже с полчаса мирно спала, облокотившись на массивное каменное плечо Конструкта. Сам же бугай сидел, тихо ковыряя землю под ногами палочкой. "Палочка" представляла из себя полуметровый шест десяти-двенадцати сантиметров в диаметре. Альфа жестами привлёк внимание Конструкта, затем жестами же указал ему, чтобы тот о с т о р о ж н о (на жест "осторожно" ушло секунд семь; сам он был повторён неоднократно) уложил Маранту в палатку. Как ни парадоксально, булыжному бицепсу это удалось. Вскоре и все остальные погрузились в тревожный и чуткий сон.
Утро для всей бравой компании, включая грозившегося спать сутки напролёт Орфа, наступило в 6:13, с рассветом. Выспавшаяся Мара же сидела на холодном булыжнике на краю обрыва уже в 5:59. Взяв хрупкой ручонкой остывший уголёк она что-то тщательно выводила на той части валуна, которая была свободна от неё самой. Когда выяснилось, что на верхнем сколе места уже не хватает, забавными рисунками стали покрываться и боковые грани камня. Роль ластика при рисовании выполняла свободная рука, за 14 минут почерневшая не хуже самого уголька. Значительно позднее, уже после завтрака, Альфа подойдёт, чтобы получше рассмотреть, на что же их маленькая спутница потратила с утра столько времени - Маранта изрисовывала валун и окружающие его скалы ещё минут сорок, пока её не позвали завтракать. Каково же будет удивление псайкера, когда он увидит в этих рисунках всю непродолжительную биографию Мары.
- Мрачное так легче забывается... - впоследствии пояснит сама создательница этого творения.
В утренних хлопотах, предварявших долгожданный завтрак: в походе за водой, в вялой побудке всех ответственных за разжигание костра и превращение консервов и полуфабрикатов в более-менее съедобный завтрак и в прочей подобной дребедени, пролетело часа три. Лениво наступал полдень, заливая тусклым, едва ли солнечным, светом поляну, содержавшую усердно копошившихся мутантов. Конструкт ещё ночью скидал поверженных ищеек в выкопанный почти голыми руками котлован и теперь методично забрасывал их бренные останки землёй. Несмотря на то, что Конструкт раздобыл себе откуда-то сапёрную лопату, работа шла медленнее, чем ночью. Конструкт насвистывал что-то из Blind Guardian, сбиваясь периодически то на "Яблочко", то на неопределённые бурятские народные пляски. При этом, моряцкие и бурятские танцы звучали даже более угрожающе, чем мотивы Слепого Стража. Трудяга выпрямился, окинул взглядом проделанную работу и неожиданно для всех изрёк:
- Самый забавный момент моей жизни - в нём есть лопата! - и рухнул, дико смеясь с собственной шутки.
Крио покачала головой, Феникс хмыкнул, Рэйф же прокрутил пальцем у виска и отвернулся. Вышеупомянутая троица ползала по поляне согнувшись в три погибели и собирала любезно предоставленное ищейками оружие.
Маранта нехотя вернулась к своим рисункам, но, как ни старалась она сосредоточиться, у неё выходили только примитивные палочные человечки. Без лица, без амуниции, без каких-то других отличительных черт. Даже позы, в которых они были изображены, несмотря на совершенный реализм (насколько это возможно с палочными человечками), копировали друг друга. Каждый следующий "персонаж" отличался от своего предшественника углом наклона рук, поворота головы, сгиба ног. Но буквально на пару градусов. В итоге крайний правый, изображающий молящего о пощаде, не сохранил ни единой черты оригинала - храброго гвардейца, у которого в руках явно не хватало парадного протазана. Маранта едва не взвизгнула от испуга, когда из-за её плеча протянулась длинная мохнатая лапа и вытянутым когтем прочертила на камне сначала одну длинную прямую линию, затем вторую, параллельную ей... и через пару-тройку подобных молниеносных манипуляций в руке "гвардейца" явственно просматривалась недостающая алебарда. Маранта подняла голову - над ней с плоской верхушки валуна свисала морда Орфа и гордо взирала на своё творение. Девочка улыбнулась - она всегда была рада видеть Орфа хотя бы потому, что он был её единственным ровесником в этом странном обществе.В редких разговорах с ним одним она могла себе позволить несерьёзность и непосредственность, в то время как взрослые ожидали от неё какой-то ответственности, которая давалась одиннадцатилетней девочке. Ей хотелось родиться в другое время и в другом месте. Хотелось вести себя, как обычный ребёнок - бегать по поляне с воздушным змеем, а не собирать с этой же поляны окровавленные ножи. От подобных мрачных мыслей - о том недостижимом счастливом детстве - улыбка сошла с её лица, а на её месте проступила тоска, что не могло бы скрыться от любого постороннего взгляда, случись он в тот момент. Не говоря уже внимательных звериных глазах её собеседника.
- Ээй... Не кисни! - Орф подушечкой большого пальца легонько коснулся кончика носа Маранты. На её лице снова появилась улыбка, в глазах заиграл тот жизнерадостный огонёк, который и отличает ребёнка от прагматичных взрослых.
Спустя мгновение они уже обсуждали какие-то незначительные мелочи, как и подобает типичным тинейджерам, смеялись над разнокалиберными шуточками, какие только удавалось вспомнить Орфу. Идиллия, казалось бы! Но оглянись они тогда на Альфу, который тревожным взором окидывал всю открытую для обзора поляну, на которой и разбили лагерь наши герои...
В руках у псайкера была карта, которая перекочевала к нему от главаря Ищеек (который, кстати, покоился уже на дне ямы, придавленный горой трупов его сообщников и основательным слоем земли). На индигового цвета голографической бумаге продолжали пульсировать красные пятнышки разных размеров. Он отвлёкся от созерцания окрестностей, подозвал жестом Свифта и Рэйфа, и снова погрузился в изучение данных карты. Рэйф и его спутники уже окончили сбор трофеев и бесцельно валялись на серой траве, не щурясь смотря на солнце, затянутое тучами пепла. Свифту всё это время Омела объясняла, как перевязывать колотые, рваные, рубленые и "всякие разные" раны. Инструктируемый всё это время кивал головой с серьёзным видом и спасался от смертельной скуки тем, что не отводил взгляда от серьёзного лица девушки и её хрупких пальцев, которыми она ловко перебинтовывала себе плечо десятью разными способами. Не переставая болтать о возможных опасностях, связанных с тем или иным видом ранения, о своём детстве, о путешествии в Норвегию, о её предках...
Сигнал псайкера оказался для Свифта просто спасительным. Свифту даже не пришлось применять свои способности, чтобы оказаться около Альфы в считанные секунды. Когда и Свифтхантер, и Рэйф подошли к Пси-Альфе, тот сухим голосом проронил, продолжая водить пальцем по карте:
- В этих двух областях наблюдается подозрительная активность: похоже, они обеспокоены пропажей вчерашнего отряда. Надо бы нанести нашим новым соседям визит.
- Что от нас требуется? - в один голос воскликнули оба собеседника псайкера. Ответ последовал тут же:
- Один из вас должен остаться с детьми в лагере, а второй - собрать остальных и возглавить нападение. Я уверен в том, что каждый из вас достаточно ответственен для первой роли и достаточно силён для второй.
Рэйф поморщился - он считал, что оставаться в тылу во время боевой вылазки - поведение, недостойное звания воина. Его мысли не ускользнули от проницательного Псайкера, и сверлящий взгляд последнего дал разведчику Перфектариума понять, что с детьми остаётся Рэйф.
- Хант, - продолжил псайкер, - после заката мы выступаем. К этому моменту каждый должен знать время, когда появиться на сцене театра войны... А главное - как он должен появиться.
Атлет кивнул, а через секунду его уже и след простыл - его было видно лишь когда он останавливался, чтобы поговорить с очередным бойцом. Хмурый Рэйф отправился предупредить об операции его временных подопечных.
В три стало стремительно смеркаться. Вдобавок к тому небо заволокло тяжелыми тучами, предвещавшими колоссальной силы ливень. И не позднее, чем в полчетвёртого, Хант подал условный сигнал, после которого все, кто был хоть как-то причастен к набегу на лагерь Повстанцев (а причастны были все девятеро) начали в ажиотажном порядке перемещаться кто в сторону палаток (это были понурые Рэйф и Орф, и Маранта, обрадованная уже тем, что сегодня на её глазах никого не убьют), остальные - к костру в центре лагеря.
